Мы познакомились на практическом медиа-семинаре в Польше, сблизились там же за бутылкой чилийского красного. До этого, как бывает в нашей дружной медийной тусовке, мы год работали в одном медиа-холдинге, не здоровались, изредка провожали друг друга косыми взглядами и почитывали на Facebook. Но, безусловно, не «лайкали». Севгиль работала журналистом Forbes, я — журналистом журнала Корреспондент.
С тех пор, как мы выпили бутылку чилийского на двоих, прошел год. За это время Мусаева уволилась с Forbes (который купил бэби-олигарх Сергей Курченко, о бизнес-схемах которого первой написала Севгиль), создала и возглавила интерактивный медиа-проект hubs.com.ua, вышла замуж, уволилась с Hubs и возглавила крупнейший медиа-ресурс страны — Украинская правда.
Мы встретились в OneLoveEspresso Bar в 8.00 — другого времени у этого очаровательно кудрявого медиа-менеджера просто нет.
— Медийная среда — еще та тусовка. Слабой там пробудешь недолго, а дома, наверняка, твоему мужу не нужен второй мужчина в юбке…
— … Муж меня заставляет спускаться с небес на землю, заставляет садиться на информационную диету вплоть до конфискации мобильного телефона на несколько часов. Я стараюсь его слышать. Счастливыми ведь, в первую очередь, нас делают люди. Я это понимаю. И слушаюсь.
— Как молодой руководитель ты следишь за своим деловым стилем одежды?
— Кто? Я? Нет. Помнится, в прошлом году у меня был период абсолютного безразличия к одежде. Во многом это было связано с тем, что я запускала проект и еще постоянно находилась на Майдане. Как-то и сама не заметила, что пришла на деловую встречу в свитере с каким-то мультяшным героем — он был очень теплым. Но все равно, как бы я ни любила каблуки, я их не надену, если мне предстоит несколько встреч в городе. Я люблю каблуки, но журналиста кормят ноги. А вот платья я ношу практически каждый день и стараюсь привозить по одному с каждой заграничной поездки. Тут все просто: как бы ты плохо не выглядел, платье все равно подчеркнет твою женственность. К тому же, не нужно придумывать, как компонировать верх и низ. Платье экономит время.
— Ты недавно вышла замуж. Знаю, что выбрала платье за 10 минут, установив рекорд невесты в сервисе по аренде свадебных платьев.
— Google в помощь. Посмотрела фото, потом девушки из сервиса аренды платьев посоветовали еще пару-тройку. В итоге, на примерку мне приивезли три платья. Померяла первым то, которое больше всего понравилось и поняла, что нашла платье, которое нужно. Я с большим трепетом отношусь к времени. Самый ценный актив в моей жизни — это время. Я всегда пониманию, сколько времени я могу потратить на то или иное действие. И очень расстраиваюсь, если не укладываюсь. Чаще всего так и происходит, потому что ставлю очень высокую планку себе.
— Ты боишься быть сильнее своего мужчины?
Нет. В моем браке мужчина сильнее, хотя у нас партнерские отношения. Мне приятна его критика — она всегда по существу и не беспочвенна. Да что там, я думаю, что мои предыдущие отношения не складывались, потому что было много лести и восхищения.
Есть одно «но», я люблю финансовую независимость и совсем не умею просить деньги. Мне до сих пор очень неудобно, когда малознакомый мужчина платит за меня в ресторане на представительской встрече. Иногда доходило до конфликтов.
— Как организован твой быт?
— Я редко готовлю завтраки, мы с утра пьем чай или кофе. Иногда готовлю по вечерам и обязательно в выходные. У меня есть проблема — я не могу приготовить гречку с молочной сосиской, на кухне мне тоже нужно творчество и эксперимент. А на это нужно время, которого в будние дни просто нет.
— Где тебя можно встретить на выходных?
— Первую половину субботы я занимаюсь уборкой, вычищаю свое пространство и читаю все, что не успела прочесть за неделю… Потом мы любим выезжать на дачу к родителям супруга. В воскресенье утром меня можно встретить в бассейне. Из заведений — люблю ресторан крымско-татарской кухни «Крым», Косатку, недавно открывшийся Vapiano и еще “Одессу”. Заведения очень разноплановые и каждое люблю за разные качества — какие-то за атмосферу, что-то за вкусную еду. Ресторан «Крым» люблю за родную кухню, на которой я выросла.
— Быть модной — это как, по-твоему?
— Это быть гармоничной со своим внутренним настроением. И это вовсе не количество сумок Сhanel из новой коллекции. Вещизм и модность — это разные понятия. Я, к примеру, совсем не понимаю этих всех инстаграмов модных девиц, у которых бывает иногда несколько сотен тысяч подписчиков. И только потому, что они ведут достаточно богатый образ жизни и все выставляют на показ. Это странно, разве нет?
— Ты ведь понимаешь, раз уж так случается, значит, на это есть запрос.
Да, есть. Люди почему-то считают, что 23-летняя девушка, которая может себе позволить роскошный образ жизни за чужой счет, достойна восхищения. Мне грустно от этого. Ведь этот феномен становится наглядной картиной успеха. Хочется доказать, что бывает по-другому.
— Ты, к слову, по долгу профессии общаешься с мужчинами, которые являются целевой аудиторией тех девушек, о которых ты говоришь.
— Да, эти мужчины все прекрасно понимают. У меня есть приятель — в прошлом руководитель крупной госкомпании. Помню, как на второй или третьей встрече он признался: «Понимаете, с вами просто приятно посидеть, пообщаться. И вы через 40 минут общения не начинаете рассказывать, что у вас износились туфельки». Я тогда удивилась и попросила объяснить, что он имеет ввиду. Он мне рассказал об опыте общения с такого рода девицами. Было смешно и грустно.
— Как часто бывают случаи, когда интервью переходит в житейский разговор за чашкой кофе, и мужчины намекают, мол, «зачем тебе это все нужно? Мол, с такой внешностью, как у тебя, жизнь может складываться намного легче и проще».
— С одним из своих источников я перестала общаться, потому что он мне как-то заявил, мол, я слишком серьезная для своих 25 лет и вместо того, чтобы заниматься журналистикой и “всей этой ерундой», могла бы найти себе нормального супруга и быть счастливой женщиной. Пользуясь случаем, могу ему передать, что счастлива и продолжаю заниматься любимой ерундой.
Мы смеемся. Громко. Вполне можем себе это позволить — в 8.00 в кафе пусто и лишь уборщица лениво шаркает шваброй под ногами. Севгиль, пользуясь случаем, пытается ответить на рабочие письма.
— Я помню ты когда-то получила сумку Louis Vuitton в подарок от народного депутата и продала ее на аукционе…
— Она была пошлой. Розовая лакированная, с золотыми деталями. Я бы все равно эту пошлость не смогла бы носить. Да, я выставила ее на аукцион. Но дело в другом. Я получила ее в подарок от депутата-регионала после всех событий на Майдане и во время аннексии Крыма. Депутат этот был замешан в нескольких коррупционных делах. Меня аж трясло, когда мне ее передали. Я считала, что это возмутительно.
— Как ты борешься с отчаянием?
— Это Крым… Это была вопиющая несправедливость. Мне ничего не хотелось тогда… Так не может быть… Так не должно быть… Там мои родители… Там мой дом, в котором так много любви, сил…
Сева вытирает слезы. А у меня профессиональная деформация. Как журналист не должна успокаивать. Но на правах подруги перевожу ее мысли на любимого кота-толстяка Дарси. Она улыбается. И продолжает:
— Но потом и на моей улице перевернулся грузовик с мотивацией. Я поняла, что отчаянием делу не поможешь. Я не могу сказать, что у меня есть какие-то враги в человеческом обличии. Я врагами считаю комплексы. Именно комплексы из детства определяют наши стремления в будущем. Порой мне кажется, что не будь у меня столько проблем со сверстниками в детстве, я бы так не стремилась достичь в жизни успеха. Мне хотелось доказать, что я лучше, что я умнее, мне хотелось доказать, что крымская татарка может достичь успеха в обществе. И мне даже хочется не для себя этих достижений, а для моего народа. Каждый раз, когда я ошибаюсь, я думаю о том, что своим поступком бросаю тень на свой народ. Так что мой самый главный враг — виртуальный, это комплексы из детства. Но тут вот еще какая штука: одних людей комплексы закаляют и мотивируют, других — заставляют замыкаться, загоняют в тень. Я всегда помню об этом, когда задумываюсь о собственных детях. Наверное, если бы я не занималась журналистикой, я бы была общественной активистской. Я люблю помогать людям. Мне даже как-то сказали, что я предлагаю помощь, когда в ней не нуждаются. Теперь задумываюсь над тем, что надо себя ограничивать.
— Какие слова тебя мотивируют больше всего, которые ты себе повторяешь в сложные минуты?
— Все будет хорошо.
— Ты умная или красивая? 🙂
— Я так и не поняла. Мама иногда меня сравнивает с Дон Кихотом в юбке. Мол, я думаю, что могу что-то изменить. А я верю. Нет-нет, да изменю.
— Когда ты бываешь счастлива?
— В день свадьбы была счастлива. Просто из-за ситуации в стране родители оказались в другом государстве, чужом им. Сестра живет в Америке, где у нее есть все условия, чтобы развивать свой талант режиссера. Я в Киеве… День свадьбы был днем счастья, потому что мы были вместе. Но потом все разъехались. Месяц потом было сложно и хотелось вернуться в тот день…
— Что тебя заставляет восхищаться?
— Люди, поборовшие себя.
— Когда ты себя жалеешь?
— Я себя жалею за ситуацию с Крымом. Мне больно. Несмотря на то, что я родилась в Узбекистане и последние 10 лет живу в Киеве, я считаю Крым своей родиной. Мой дом — это самое лучшее место на земле.
