— Так, главное сейчас не начать командовать, — сказала сама себе Наталья Васюра, главред vogue.ua, когда съемочная группа #LOVE прибыла на локацию, в Aroma espresso bar.
И в этих словах — пол-Наташи («пол» потому что Наташа — близнецы по знаку зодиака, со своейственной им разновидностью настроений и характеров). С Наташей мы вместе работали в проекте «Светская жизнь с Катериной Осадчей». Васюра занимала должность главреда программы, я отвечала за международный блок.
Признаться, сначала я ее немного боялась. Проницательная, требовательная, строгая. Ее похвала прямопропорциональна звезде с неба. Казалось, что у этой девушки безупречный порядок в голове, что у нее всегда есть план, по которому она будет действовать, что бы с ней ни приключилось. Поэтому, когда спустя семь лет работы в одной из самых популярных программ она уволилась в никуда — я не удивилась, понимая, что свой уход мой экс-руководитель готовила год. После годичной паузы в резюме хрупкой блондинки добавилась еще одна строчка — руководитель цифрового департамента журнала Vogue Украина.
— Ты семь лет проработала в проекте «Светская жизнь с Катериной Осадчей». Более того, ты являешьcя соавтором проекта. Но тем не менее, кто такая Катя Осадчая знают все, ты же оставалась в тени. Что ты чувствовала при этом?
— С одной стороны, конечно, какие-то мои амбиции были ущемлены. А с другой — было безумно интересно создавать и созидать что-то новое. К тому же, я никогда себя комфортно не чувствовала в кадре, это не моя природа. Я бы не смогла, а быть причастным к созданию проекта с нуля, видеть достойный результат — это очень интересно. Я комфортно себя чувстовала, руководя проектом.
Мы сидим в кафе Aroma Espresso Bar на улице Димитрова. У Наташи время всегда под расчет. Поэтому мейк-ап и hairstyle специалисты делают во время нашего разговора. У барной стойки мужчина лет 35-ти, с признаками француза, разглядывает Наташу.
— Вот сейчас на меня смотрят, думают, что это мы тут делаем, а мне — некомфортно. Потому в «Светской жизни» я была на своем месте, за кулисами, но у руля.
— Твоя профессиональная жизнь со стороны может показаться кинофильмом: корреспондент новостной службы на канале ICTV, главред светской программы, по долгу службы которая посещает лучшие мировые события, недели моды, встречается с людьми, которых обычный обыватель видит только в голливудских фильмах. Как после такой, на безоружный взгляд, феерии возвращаться домой, в бытовые проблемы и общаться с обычными людьми?
— То, что ты перечислила — для меня не больше, чем работа. Я ведь не приходила на модные показы, чтобы в туфлях Louboutin сесть в первый ряд. На этих мероприятиях я работала. Много и усердно. Поэтому диссонанса со своей обычной жизнью я не ощущала.
— Знаю, что из проекта «Светская жизнь» ты уволилась в никуда. Для окружающих ты была главредом одного из самых успешных проектов страны… Путешествия по всему миру, знакомство с селебритиз, достойная зарплата… Увольнение в никуда, со стороны, могло показаться нелепостью…
— Я поняла, что мне нужна пауза. Это было осознанное решение, к которому я готовилась год. Люди, которые меня знали близко, и вовсе считали, что я пересидела все сроки. Кстати, тот период был одним из самых счастливых периодов в жизни. Если меня спросят, чем я занималась — я отвечу «ничем». Но для меня это было колоссальное внутреннее очищение.
— Ты сознательно строишь карьеру или идешь по наитию?
— Я не карьерист. Мне важно, чтобы было интересно, важно не обманывать себя. Когда я чувствую, что мне интересно, я иду по наитию — и у меня все получается. Когда же мне некомфортно, прямо физически плохо на том или ином рабочем месте — я ухожу, не сомневаясь. То есть я не вру себе. Даже если я знаю, что сначала будет нелегко.
— Ну, за копейки ты бы тоже не работала…
— Да, но когда-то я работала бесплатно… Сейчас у меня есть опыт, а за опыт работодатель должен платить. Это нормально.
Васюра, как я поняла по прошествию некоего времени, одна из самых адекватных медиа-менеджеров. В ней нет напускного пафоса, она не станет тебя ненавидеть, приди ты в офис, как на свидание. Вот и сейчас она не капризничает и даже не обращает внимание на то, что на макушке чуть нелепо выглядывает бигуди. Делают прическу — значит, так надо.
Что значит работать в Vogue? Многие думают, мол, так же, как и фильме с Мэрил Стрип «Дьявол носит Prada»…
— Я бы, конечно, могла сказать «да, именно так и работаем». Но, по правде говоря, у нас дружный женский коллектив, ориентированный на результат. — (при словосочении «дружный женский коллектив» ни удна мышца на лице Наташи не дрогнула — прим. ред.). Мы не близкие подруги, но ни в коем случае не враги. Мы часто вместе посещяем мероприятия, делимся модными новостями. У нас есть общий ящик, где лежит косметика, которую для нас с beauty-съемок складывает редактор раздела «красота». Но, тем не менее, я считаю, что к своей работе надо относиться требовательно. В рамках разумного, конечно. Излишеств я себе тоже не позволяю: никакого хамства, никакого отношения свысока, то есть должна быть какая-то гигиена поведения руководителя. Да, многие спрашивают, мол, неужели работать в Vogue так же сложно, как работать с Мирандой из знаметого фильма. К слову, Миранда — это утрированный прообраз Анны Винтур, главреда американского Vogue. Это профессионал, уровень которого почти недостижим. Да, она действительно максимально требовательна к себе и к тем людям, которые ее окружают. У нас, в украинском Vogue, конечно, все проще. Хотя профессионализм для нас — это просто-таки базовая вещь. В ньюз-руме мы обсуждаем не только моду, но и политику. Для нас также важно нести идею. Помню, как мы радовались, что открыли историю об укаринской девушке, которая пошила платье для Мишель Обамы. Так вот новость о том, что украинка пошила платье для первой леди США важна и для модного мира, и для общественности. Мода должна быть содержательной.
— Что чувствует женщина, работая в издании, которое повсеместно рекламирует то, что она не может себе позволить купить?
— Пойми, это о другом. Я воспринимаю моду как искусство. Сумка Louis Vuitton для меня как произведение художника. Когда я разговариваю с человеком, который ее создал, я не думаю, мол, сколько ж там эта сумка стоит. Мне интересно, чем руководствовался дизайнер, работая над коллекцией, мне интересно, какая пропорция его личной идеи и коммерческой состовляющей. Я не рассматриваю вещи с позиции «дорого-дешево», если я на работе, а не в шопинг-моле.
— По долгу службы ты часто бываешь на мероприятиях, где множество красивых барышень, которые целый день готовились к мероприятию. Наверняка, на этом фоне еще сильнее чувствуется усталость и прочие спутники девушки, которая сама на себя зарабатывает…
— Конечно, под вечер, я устаю и когда прихожу на мероприятие, стою рядом с людьми, которые, возможно, целый день готовились к этому мероприятию. Конечно, они себя чувствуют свежо и радостно. И это единственнный нюанс. Но мне повезло, beauty редактор VOGUE научила меня пользоваться красной помадой (улыбается). Это ноу-хау для меня, ведь я научилась пользоваться косметикой, которая мне помогает под конец дня выглядеть лучше, свежее. В виду своей работы, как бы цинично это не звучало, к людям на тусовках я отношусь как к рабочему материалу. Ведь когда-то, работая в команде «Светской жизни», я должна была знать: кто эти люди, что у них случилось в жизни, во что они одеты и как меняется их стиль.
Как во время войны говорить о моде?
— Сложно. Апрельский номер 2014 года мы готовили в тот самый февраль 2014. Я могу сказать, что это один из моих самых любимых номеров. Там есть какая-то надежда… Надежда на то, что все будет хорошо. Людям важно это ощущение. Важно открыть, как бы не нравилось это слово, глянцевый журнал и увидеть, что украинские дизайнеры создают красивые вещи, что мы достигаем успехов на мировых подиумах, что наши модели успешны. В самый сложный период нас поддерживал весь мир, помню, как на неделе моды в Париже часто звучало слово «Украина», и мы записали для vogue.ua видеообращение модных инсайдеров и знаменитостей, в котором они тепло и искренне поддерживали Украину. Да, во время войны о моде говорить тяжело. И надо тщательно и бережно подбирать тональность. Мы сейчас живем в то время, когда меняются герои. Это надо чувствовать и понимать.
— Ты ответственна за цифровой сегмент Vogue, в том числе руководишь стратегией продвижения бренда в социальных соцсетях. Как можно сделать пост о новом платье Анжделины Джоли, когда весь Facebook обсуждает смерть украинских военных в Иловайском котле, например?
— Когда были очень тяжелые события, мы притормозили с модой. Мы понимали, что в момент, когда решается судьба страны, не до модных новостей. Когда упал Малазийский самолет, у нас была запланирована презентация нового номера Vogue, на обложке которого была всемирно известная художница Марина Абрамович. Она специально для нас сделала съемку, посвященную событиям в Украине, используя одежду украинских дизайнеров, в частности, наряд Юли Ефимчук со слоганом «Миру — мир». Конечно, мероприятие мы перенесли. В стране траур — и какими бы не были наши достижения, мы не должны об этом сообщать, когда в Украине всеобщее горе.
— Ты разбираешься во внутриполитических процессах, успешно руководишь проектами и работаешь… в модной индустрии. Ты сталкивалась с пренебрежительным отношением мужчин к именно этой, казалось бы, несерьезной на первый взгляд, сфере деятельности? Мол, эх, мне бы твои «модные» проблемы…
— Нет, ведь как только начинаешь говорить, сразу все становится на свои места. Что с того, что Билл Клинтон был президентом? Руководила процессом ведь Хилари.
Так что дискофмфорта я никогда не чувствовала. Иногда я скучаю по политической журналистике, по оперативным новостям. Еще студенткой я пришла на стажировку на телеканал ICTV, там же, кстати, я познакомилась с одиозным Дмитрием Киселевым. И сейчас я не стесняюсь говорить о том, что он является моим учителем, вопреки всему, что он сейчас творит. Он научил меня основам телевизионного дела и, как это парадоксально сейчас не звучит, тому, что в сюжете всегда должно быть две, а то и три точки зрения, информация должна быть максимально понятна зрителю, но и, безусловно, объективна.
— Что в бытовом контексте для тебя означает понятие моды?
— Это исключительно моя личная гармония. Я, конечно, знаю тенденции. Очень часто захожу в Zara только для того, чтоб посмотреть, как интерпретировали в своей коллекции новейшие тенденции модных домов мира. Интересно следить за тем, как мода с подиума интерпретируется масс-маркетом и улицей и наоборот.
— Как девушка #Vogue, ты можешь потратить ползарплаты на ботинки Jimmy Choo?
— Нет, — Наташа отвечает быстро, не думая ни секунды. — Я могу потратить много денег на хорошую косметику, на продукты по уходу за кожей. Могу потратить на хороший массаж, spa-лечение. Также могу потратиться на билет достойного мероприятия.
— А как ты покупаешь одежду?
— Я ее покупаю немного и нечасто. Стараюсь покупать базовые вещи, раз в сезон покупаю горячий тренд, must-have сезона. Сейчас я влюблена в стиль sport-шик, с удовольствием совмещаю дорогое пальто с кроссовками adidas. Это идеально: когда тенденция в моде совпадает с моим внутренними ощущениями.
— Ты не боишься, что мужчина может не понять пальто с кроссовками? Как бы модно это не выглядело…
— Нет. Если я улыбаюсь, мне хорошо и комфортно, люди это почувствуют. Если мне хорошо с собой, и людям будет комфортно находиться рядом. И уже будет не до того, во что я там одета.
— Мужчины на свиданиях комплексуют? Спрашивают робко, мол, «Наташ, ну как я совместил эти носки с бабочкой»?
— Бывали случаи, когда мужчины просили помочь в выборе одежды. Меня часто, кстати, используют в роли персонального шоппера. Не только бойфренды, но и просто знакомые. Иногда помогала младшим сестрам парней.
— Ты смотришь на девушек профессиональным взглядом?
— Я не оцениваю, но безусловно, вижу, что вот это — сумка из эксклюзивной серии Louis Vuitton, а вот это — неплохая, но все же подделка китайских сотрудников. Глаз это цепляет, но на мое общение внешний вид человека не влияет. Если человек одет интересно — меня это привлекает. Особенно это касается мужчин. Мне интереснее наблюдать за мужчинами: как они подбирают одежду, как совмещают.
— Как эволюциионирует украинка, ее стиль?
— Эволюцию стиля украинок очень видно в метро. Люди стали более стильно одеваться, уже многие понимают, то, что блестит — не всегда модно. Мне нравятся сегодняшние тенденции. Сейчас в моде раскрепощенный дух, сейчас в моде искренность. К примеру, главным дуэтом современности является дуэт двух моделей Кейт Мосс и Кара Делевинь, это девушки, между которыми 20 лет разницы. Кара Делевинь — девушка next door, Кейт Мосс — легенда стиля. Так вот недавно вот так, дуэтом, они открывали рождественские витрины знаменитого парижского универмага, и это четко обозначает их роль в современно мире. Люди сейчас чувстуют, что им предлагают продукт от души, потому что он создается исключительно, потому что таким его хочется создавать, либо потому что за этим всем стоит команда маркетологов и пиарщиков. Так вот сейчас в моде настоящие люди. И это радует.
— Как, по-твоему, выглядит мужская сексуальность?
— Все от ума. С точки зрения журналиста, мне интересно за всеми наблюдать. Как женщине, мне не интересны «серые» мужчины, которые выглядят как все. Но и щеголи меня не прельщают. Хуже женщины overdressed может быть только мужчина overdressed.
— Сейчас мужчины начали больше следить за собой, за модными тенденциями…
— Это рынок диктует условия. Маркетологи — боги.
— Мужчин твоя логика, последовательность не отпугивает? Знаю, что ты не замужем и не очень-то туда и хочешь…
— Нет, это неправильная формулировка. Я так считаю: если сегодня-завтра пространство так распорядится, что мне будет уютно жить с человеком, я этому противиться не буду. Если же пространство распорядится и у меня будет ребенок — я буду счастлива. Но я не буду и несчастливой, вдруг этого не случится.
— Я заметила, что среди моих знакомых девушек — успешных и красивых, есть следующая тенденция. Они порой вслух, а порой полушепотом, говорят о том, что если к 30-35 годам не выйдут замуж, они родят ребенка для себя…
— Это глупость, я считаю. Я не религиозна, но по мировозрению я близка к буддизму. Все не просто так, есть причинно-следственный связи. Поэтому я воспринимаю это так. Мол, что люди скажут, если к 35 годам у меня не будет семьи — это не обо мне.
— Что тебя восхищает в людях?
— За последний год в нашей жизни все поменялось. Меня восхищают обычные люди, которые способны на поступки. Вчера услышала историю, как на Прикарпатье люди построили на свои сбережения дом семье бойца, который погиб в Донбассе. Милосердие, не требуещее ничего взамен, меня радует.
